«Величайшей хитростью дьявола было то,
что он убедил всех, будто его не существует»
Шарль Бодлер
что он убедил всех, будто его не существует»
Шарль Бодлер
И главная победа ювенальной юстиции в том, что все думают, будто она проиграла. Что мы якобы отстояли наши права и не позволили вмешиваться в семейные отношения чиновникам. Похоже, в это поверили даже те, кто в Думе искренне боролся против «закона о шлепках».
Обман в том, что всех заставили думать, будто права, которые у нас отобрали в июне 2016 года, были возвращены. Были такие споры в обществе, такие дискуссии в СМИ – и такие победные реляции в финале… Мы думали, что нам вернули то, что у нас забрали.
Но забрали у нас на червонец, а вернули на копейку – в этом заключается горькая правда
Из очевидного: текст «закона о шлепках» занимал 24 страницы поправок в УК и УПК, а якобы «отменяющий» его закон умещается весь на 2 страницах.
Хотя дело, конечно, не в количестве страниц. Внесём ясность в предмет разговора, и разберёмся, что же именно у нас отобрали. Итак.
«Закон о шлепках»
Это Федеральный закон № 323-ФЗ от 3 июля 2016 г. «О внесении изменений в УК и УПК…» – название длинное и для сути не важное. (Текст 1, Текст 2)
«Победоносный» закон, который якобы отменяет «закон о шлепках»
Это пока не ФЗ, потому что Президент его ещё не подписал – сейчас это Законопроект № 26265-7 (Текст)
Разбираем суть обмана
В чём суть ювенальной юстиции?
Нас запугали тюремным наказанием, и было чего испугаться, 2 года – не шутка. Но это стало жупелом, за которым забылось главное.
Суть ювенальной юстиции – это контроль чиновников и даже их управление семейными отношениями
Чиновники решают, что правильно, что можно, как нужно воспитывать детей, что им говорить или не говорить. В середине прошлого века писались антиутопии, как государство забирает детей и воспитывает их, как само считает нужным. Ювенальная юстиция занимается именно этим.
Поэтому главное, на что мы должны смотреть – лишает ли нас государство права самим воспитывать наших детей и делать это так, как мы считаем нужным? Вмешивается ли государство в этот процесс, устанавливает ли там свои правила, а родителей низводит до роли общепита – должны накормить, создать бытовые условия, но не лезть в воспитание – там всё государство определит? Если мы замечаем признаки такого подхода – это и есть ювенальная юстиция.
Изучаем «закон о шлепках»
И сразу натыкаемся на вопиющее изменение, которое странным образом почти никто не заметил. А оно полностью в духе ювенальной юстиции.
Итак, насилие в семье. При нормальном положении дел, это мы – члены семьи – должны решать, хотим выдвигать обвинение или нет. Это наше дело, сугубо семейное решение. Никто не вправе решать за нас. А также никто не вправе лишать нас возможности отзывать обвинение – это семья, а не уличная драка. Возможность решить дело примирением должна быть в наших руках – порой хватает угрозы уголовным делом, но необязательно доводить до тюремного срока.
А нас лишили обоих прав: после «закона о шлепках» полиция за нас решает, выдвигать ли обвинение, и право прекратить дело у нас тоже отобрали
Как это получилось? Благодарим «закон о шлепках» – это он внёс изменения не только в статью 116 УК РФ «Побои», как все думали, но и в статью 20 УПК РФ «Виды уголовного преследования».
Раньше дела по ст. 116 УК относились к ч. 2 ст. 20 УПК РФ – категория дел «частного обвинения». По ней можно было заводить дело только по заявлению граждан, а также допускалось прекращение дела по примирению сторон. Это была норма советского права – норма, отражающая приоритетные права семьи в разрешении дел такого рода.
А теперь «закон о шлепках» перенёс ст. 116 УК в ч.3 ст. 20 УПК РФ – в категорию «частно-публичных обвинений». А там уже чётко записано:
«Дела частно-публичного обвинения не подлежат прекращению в связи с примирением потерпевшего с обвиняемым»
И эту поправку, которую внёс «закон о шлепках» в УПК, никто и не подумал отменять! Она остаётся полностью в силе. Никто даже не допускает дискуссии об этой теме!
Злоупотребление правом
И тут возникает важная тонкость. Ведь дела частного обвинения, как и частно-публичного, могут возбуждаться только по заявлению граждан – так записано в частях 2 и 3 статьи 20 УПК РФ – вот только с одной маленькой оговоркой в тексте:
«Дела возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшего, его законного представителя … за исключением случаев, предусмотренных частью четвертой настоящей статьи»
Дьявол всегда кроется в мелочах, а ч. 4 – это тот самый дьявол. Она даёт полномочия возбуждать дела «и при отсутствии заявления потерпевшего». В особых случаях и в качестве ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОЙ меры.
Но раньше Уголовный кодекс был сбалансированным, и злоупотреблять этой ч. 4 не получалось. Почему?
Именно из-за возможности примирения! Был чёткий приоритет у закона: в семейных делах разбирается семья. Она выдвигает обвинения, она же может их отзывать. Это дела о частных обвинениях, потому и приоритет таков.
Разберём на понятном примере. Допустим, особо ретивый следователь хочет влезть туда, куда семья не хочет, чтобы кто-то влезал. Допустим, следователь воспользуется ч.4 ст. 20 УПК РФ – и возбудит дело без заявления граждан. Что будет?
Да понятно, что будет! Если это делается ВОПРЕКИ желанию людей, то они немедленно воспользуются своим правом и закроют дело, написав заявление о примирении сторон. У семьи был инструмент, ограждающий от вмешательства в её дела.
Но после «закона о шлепках» стало нельзя прекратить дело по примирению сторон. И что сразу же началось?
Началась настоящая эпидемия уголовных дел о побоях в семье. Теперь не зависит от гражданина решение выдвигать обвинение, и не зависит от него решение прекратить дело – всё в руках следствия.
Часть 4, которая предусмотрена законом как ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ случай, как самая крайняя мера – стала применяться ПОСТОЯННО. Именно часть 4 даёт право не спрашивать граждан ни о чём – поэтому именно ею и пользуются.
Отобрав у людей возможность прекращать дело по примирению сторон, авторы закона разбалансировали Уголовный кодекс! Сдерживающий фактор исчез, и семья из ограждённого законом места частной жизни граждан превратилась в проходной двор, где полиции можно всё решать за людей, и повлиять на это теперь никак нельзя.
Чёткий ювенальный уклон
Государство само решает, надо ли возбуждать дело. Государство само решает, надо ли прекращать дело. А дела-то – о насилии в семье. Раньше это семья и решала. Раньше был чёткий приоритет: дела семейные – семье и решение принимать. Так было в советское время, когда резонно считали, что гражданам виднее, чем посторонним следователям, которые понятия не имеют о положении дел в семье, да и вообще – интересуются своими проблемами, связанными с раскрываемостью, а отнюдь не семейным благополучием, перспективами развода и т.д.
Таким стало положение дел после принятия «закона о шлепках». И новый закон, который Дума приняла 27 января в третьем чтении, совершенно ничего не меняет в этом отношении. Все поправки, внесённые в статью 20 УПК, оставлены без изменений. И никто словно бы этого не видит.
Никто не видит, что именно эти поправки – именно в статью 20 УПК – открыли дверь для эпидемии уголовных дел о побоях в семье
Нам уже несколько дней радостно докладывают, что «законодательный брак» исправлен, что «проделана работа над ошибками», что в наших законах якобы по-прежнему приоритет – это интересы семьи, а не вмешательство в её дела, как это характерно для ювенальной юстиции.
Но мы видим, что это ложь. Нас обманули.
Ювенальная юстиция сделала 10 шагов вперёд, а потом 1 маленький шажок назад – но выдают это так, словно отмотали назад все 10 шагов. Словно все завоёванные позиции у ювенальной юстиции отобрали
К сожалению, наше законодательство отчётливо сдвинулось в сторону «европейской традиции» – многие силы этого желали. И они этого добились. А наша «победа» с принятым недавно законом, почти ничего не изменила в этом раскладе.
Ювенальное лобби уже не просто набирает силы, но и делает большие успехи в достижении своих целей. Если мы не хотим, чтобы наши дети перестали быть нашими, надо добиваться отмены этих людоедских поправок.